Николай Владимирович – кемеровчанин, мастер спорта СССР по вольной борьбе 1976 года. Известный кузбасский тренер. Еще в школе занимался футболом и даже хоккеем с шайбой. Но когда его, маленького роста, буквально вдавили в борт хоккейной коробки, он понял, что это не его спорт. Хотел заняться самбо. Но из-за небольшого роста и веса в самбо не приняли. И тогда он пошел на вольную борьбу, благо там были разные весовые категории. Жил рядом с площадью Пушкина, а недалеко от Островского нашел секцию вольной борьбы. Первым его тренером был Петр Гаврилович Брайко, о котором он отзывается с большой теплотой, как и о втором тренере – Анатолии Гавриловиче Брайко, старшем брате Петра Гавриловича. Через полгода он уже выступал на первенстве города, но не победил. Именно этот факт его подхлестнул заниматься с усиленным рвением. Каждый день после школы он бежал на тренировки к трем часам дня. В пять вечера начинались уже другие, но Николай Онин не уходил и продолжал тренироваться, отчего Петр Гаврилович его просто выгонял из зала, потому что нельзя было столько заниматься.

Как вспоминает Николай Владимирович, он всегда был «недовесок», но это его нисколько не смущало. В свое время он закончил Школу олимпийского резерва в Ленинске-Кузнецком и отслужил в армии, но об этом отдельная история.

— Николай Владимирович, а что за история была с армией?

— Там была целая эпопея. Вообще меня не должны были взять в армию – маленький рост, маленький вес. Я прошел комиссию в школе, и меня направили на областную. Я думал, что там меня «забракуют». А мы в это время поехали на сборы в Киев, после того как я попал в тройку на первенстве Сибири  и Дальнего Востока. Я на сборах, а меня здесь ищет военкомат. Возвращаюсь, травму там еще получил, а наутро у меня в дверях прапорщик из военкомата, такой же мелкий, чуть повыше меня ростом. Я ему справку, что у меня травма, и вообще, если уж меня забирать, то, как борца, в СКА Новосибирска. А он мне: «Ничего, мы тебя туда отправим, где никто не найдет».
Сначала направили в «учебку» на полгода в Иркутск в Забайкальский военный округ, а потом отослали на точку за Ангарск, куда-то в поле. Я даже не знаю, куда – закрытая зона, фотографировать запрещалось. Служил в войсках ПВО. Наверху казармы и склады, а службу несли под землей на осциллографах. Нас всего там было 50 человек. Если на экране появляется объект, сообщаешь руководству, наводишь ракету и ждешь приказ. Самый ближайший населенный пункт от нас был 120 километров, деревня в 10 дворов. Да и то мы это знали понаслышке, сами мы не видели.
И вот служу я себе на точке несколько месяцев, а меня уже разыскивает Новосибирский СКА. Там система была такая. Как только спортсмен попадает в тройку на первенстве Сибири и Дальнего Востока, его данные сразу же фиксируются – фамилия, имя, где живет, чем занимается, чтобы человек не потерялся. И когда подходит время призыва, его забирают в Спортивный Клуб Армии в Новосибирск.
И вот как-то раз меня вызывает командир и говорит, что меня направляют в командировку в Ангарск. Я ничего понять не могу. Приезжаю. Там мне сообщают, что я еду на 20 дней в Новосибирск. И тут я уже начал догадываться. А когда прибыл в Новосибирск, мне сказали, что в СКА я буду находиться до окончания службы. Чуть позже в Спортивный Клуб Армии прибыл Владимир Захарушкин, мы с ним до армии вместе за Кузбасс выступали каждый в своем весе.
Ну а служба в СКА была, как обычно. Утром зарядка, в 11 часов и в пять вечера тренировка – два раза. И так каждый день кроме воскресенья. Кто из спортсменов не давал результаты, того отправляли назад в свою часть. Поэтому конкуренция была серьезная. Ведь с каждым призывом прибавлялись новые борцы. Например, появились в нашей весовой категории 4 человека.  Чтобы остаться служить в СКА – надо быть всегда первым. На крайний случай – вторым. Не выиграл первенство округа – в часть. Не вошел в тройку на «вооруженке» (первенство СССР по вооруженным силам) – в часть.

— Когда вернулись из армии, снова пришли в спортзал?

— Да. В то время Анатолий Гаврилович Брайко открыл у нас спортивное общество «Динамо», и я пришел тренироваться к нему. Мой первый тренер – Петр Гаврилович Брайко работал в «Зените», по сути, именно он дал мне путевку в вольную борьбу.
Я когда вернулся из армии, женился, поэтому, конечно, нужно было жилье. А так как я продолжал тренироваться и выступать, показывая хорошие результаты – меня стали переманивать в Новосибирск, в Красноярск, обещая решить жилищный вопрос.
Помню, поехали мы на чемпионат России, это когда был еще СССР. Приезжаем, а там вес необходим 57 кг, а у меня 48 килограммов – недовесок. Я говорю Анатолию Гавриловичу Брайко, мол, я что, зря приехал, хочу бороться. А меня не допускают. Я, конечно, мог воды напиться, чтобы вес набрать – но я бы лопнул. В общем, не знаю как, но Анатолий Гаврилович решил этот вопрос. И я тогда я занял 3 место в весе 57 килограммов. Тогда было 10 весовых категорий, сейчас восемь.
На тренировках я всегда боролся с теми, вес у которых значительно превышал мой, я ведь «мухач», но меня никогда не пугал внешний вид соперника. Потом были соревнования ЦС «Динамо», стал вторым. Поехали на Союз, где были представлены все спортивные общества того времени. Занял 9 место. Так как я боролся всегда не в своей весовой категории (веса не хватало) получал призы за лучшую технику. Я и сейчас говорю своим ученикам, лучший борец не тот, кто обладает огромной силой, а тот, кто искусно владеет техникой. В 35 лет, когда я уже давно занялся тренерской работой, я побеждал на областных соревнованиях, помню,  был спартакиадный год, он проходил раз в четыре года. Там собирались сильные борцы области. Так я боролся в весе 52, 57 и даже в весе 60 килограммов. В свое время Петр Гаврилович Брайко мне говорил: «У тебя только один шанс побеждать, брать соперника техникой». Поэтому именно на это я всегда делал упор.
Если вспоминать те годы, то на Союзе было очень сложно выиграть, ведь там были представлены все 15 республик – лучшие борцы. Была даже такая шутка: «Легче выиграть мир, чем чемпионат СССР». Сейчас борцов из этих республик нет, и победа на российских соревнованиях дает выход на международную арену. Конкуренции стало меньше, может быть, поэтому у нас немного сильных борцов.
Ну а что касается жилья, я бы уехал в другой регион. Но Анатолий Гаврилович помог мне с квартирой, за что я ему благодарен. Я получил квартиру недалеко от школы милиции по улице Веры Волошиной – там был только один пятиэтажный дом, кругом пустырь, а в доме дали квартиры только полковникам МВД.
Да и не только за это я благодарен Анатолию Гавриловичу. Именно он предложил мне заняться тренерской работой, пока я еще выступал. Он говорил так: «Спорт – такая вещь, завтра получишь травму, и не сможешь бороться. Придешь на тренерскую работу, а там надо начинать все с нуля. Ты сейчас набери пару групп, когда будешь отсутствовать, я за ребятами пригляжу». Я так и сделал, набрал группы в «Динамо». И когда уже вплотную начал тренировать, у меня уже были борцы, которые становились призерами России. Например, Юрий Щербатов – двукратный призер России.  Сейчас в своей школе я набираю совсем маленьких ребятишек. Чем больше занимается детей, тем больше шансов выявить звездочек. Сначала ОФП, а с годами уже реальные тренировки.

— Значит, на ваш взгляд, сила в борьбе — не самое главное, а что тогда?

— Однозначно характер, именно благодаря ему побеждают спортсмены. Характер и сила воли. Больно, тяжело – терпи, добивайся результата.

Как пример, приведу ученика Петра Гавриловича Андрея Ярцева – победителя первенства России и мира среди молодежи. Я его застал совсем молодым, когда он стал заниматься у Петра Гавриловича. Мы тренировались с ним в паре, и он все время хотел одержать верх. Я ему говорю: «Подожди, подрастешь, наберешь вес, и тогда будешь меня побеждать». Нет, упертый был, с характером. А у него еще старший брат Миша занимался, так тот его все время подзуживал на тренировках. В итоге, Андрей меня так разозлил, что я его как-то неловко бросил, и Андрей сломал руку. Конечно, это было не специально. Через много лет мы вспоминали этот случай с Андреем, горячий, говорит, был, хотел сразу побеждать. Но именно его характер помог ему добиться того, чего он хотел.

— Что важно в тренерской работе?

— Во-первых, любовь к спорту. Ни для кого не секрет, что у тренеров очень скромная зарплата. Я ведь после тренерской работы ушел в милиции кинологом. Потом в 90-е годы стал заниматься машинами, сложное время было, зарплату задерживали, надо было просто выживать. И когда 10 лет назад меня пригласили братья Барановы вновь заняться тренерской работой, согласился, не задумываясь. Жена, конечно, не особо поняла мое рвение. Но мне сейчас 62 года, и я могу себе позволить наконец-то заниматься любимым делом, не задумываясь о деньгах.

Во-вторых,  самое главное в тренерской работе – взаимозаменяемость. В школе № 37 на Южном у нас было три тренера – я и братья Барановы – Михаил и Александр. У каждого были свои задачи. Мы с Михаилом на ковре, Александр решал организационные вопросы. Но все воспитанники знали всех трех тренеров. Если кто-то уезжал на соревнования или на судейство, каждый друг друга подменял. Конечно, тренер  и судья международной категории Михаил Баранов для нас был большой потерей.

В свое время мы вывозили 7 девочек на первенство России. Были хорошие результаты. Шесть попали в тройку в своем весе. Позже Татьяна Каширина была третьей на первенстве Европы. Мы готовили ее все  вместе.

Вот и сейчас все наши ученики со всех групп знают нас – меня и Александра Баранова. Я также на ковре, а Александр беспокоится о наших воспитанниках, решает административные вопросы. У каждого своя роль, у каждого своя задача – и нет недопонимания и ссор.  Пожалуй, это самое главное в тренерской работе.

Марина Кларисс

Фото Бориса Проскурина